90-летие. Портрет артиста: Владислав Яскин.

Счастлив быть в этом театре

Актер Владислав Яскин: «Учиться на актера я начал теоретически»

В 1992 году пришел - сразу после окончания Дальневосточного института искусств – работать в Приморский академический театр имени Горького актер Владислав Яскин. И связал с ним жизнь навсегда.

Начинал теоретически…

- Какие дороги вас привели на театральный факультет?

- В детстве я некоторое время жил и учился в школе в Москве. И мы с мамой посетили там практически все театры, ходили едва ли не каждый день.

Это, наверное, и была отправная точка моего выбора профессии. Я никому об этом не говорил – о своем желании – довольно долго. А потом – еще в школе – я поступил в заочный народный университет искусств имени Крупской – на специализацию актерское мастерство. Уже тогда я хотел получить представление о профессии, писал контрольные, посылал, мне присылали пособия, коробку грима, ответы разбирали…

Помню, как пришел в сквер возле института искусств, сел напротив окон, не решаясь войти, смотрел на окна… А там в 216-й аудитории тогда стояли разноцветные софиты. Потом их убрали. А тогда они манили таким волшебным светом, слышалось бряцанье шпаг (видимо, было занятие по фехтованию). Мне так хотелось туда, в этот таинственный мир! Потом собрался с духом, вошел… Походил по коридорам… Вдохнул этот воздух. И потом уже подал документы. Экзамены дались мне на удивление легко, как и творческий конкурс. Помню, как Сергей Гришко попросил станцевать весёлый танец - польку. Я станцевал. А Сергей Захарович говорит: а улыбаться вы умеете? Оказывается, я танцевал с совершенно серьезным лицом… Конечно, я растянул губы в улыбке.

- Легко шла учеба?

- В целом да. Мастерами на первом курсе у меня были Герман Константинович Рогов и Лариса Дмитриевна Курбаткина. Они очень многое сумели дать нам всего лишь за год. Ведь потом нам, мальчишкам, пришлось пойти в армию. Я служил в ВВС, в полку дальней авиации. Два года, как положено. Но творческие искания не оставляли меня и там. Проводил представление на новый год – и в «учебке», и в полку. Сумел организовать всегарнизонный день памяти Ленина – поставил эскиз спектакля «Так победим!» Шатрова. В полку была хорошая библиотека, я много там читал, там и эту пьесу увидел.

- Вот прошло два года, вы вернулись в институт…

- На курс Александра Ивановича Запорожца, замечательного мастера, педагога, прекрасного человека. Он очень много дал нашему курсу, целым поколениям молодых артистов, и это счастье, что мы с друзьями вернулись именно на его курс.

Наше шоу – наша школа

- В 1992 году вы окончили институт и стали актером театра имени Горького…

- Мне очень хотелось попасть в этот театр, я с восторгом ходил на спектакли, поставленные Ефимом Семеновичем: «Биндюжник и Король», например. Это была потрясающая история, новая, яркая, завораживающая! Это был прорыв! И как же было волшебно потом выйти на сцену в этом спектакле.

- Вы вместе с театром прошли лихие 90-е, очень непростые годы. И в знаменитом, по сей день обсуждаемом «Шоу Ефима Звеняцкого» принимали участие… Как вы вспоминаете эти годы?

- Мы тогда были моложе, и многое воспринимали совершенно иначе, чем сейчас, с некоторой дистанции прожитых лет. То, что тогда происходило с нашим театром, с нами со всеми, было настолько важно театру, настолько необходимо нам и зрителю – в первую очередь. Люди тогда остались один на один с непростой жизнью, задыхаясь от множества проблем, искали глоток воздуха, чтобы оставаться людьми. И многим в этом помог наш театр. У нас ставились такие замечательные спектакли, как «Иванов», например, именно в 90-е! Классика. И гениальным было решение Ефима Семеновича создать «Шоу Ефима Звеняцкого». Это помогло нам, в прямом смысле, выжить, а театру – ставить спектакли. И замечу, что какие бы вокруг не закручивались времена, у нас никогда не было ни пошлости, ни халтуры. Каждое шоу – это был нелегкий труд и настоящие мини-спектакли, законченное произведение. А сколько прекрасных песен написали для шоу Виктор Либерский и Виктор Бусаренко! Поэтому шоу и пользовалось такой популярностью, и продержалось так долго. В фойе театра висят фотографии – в том числе и мои, сделанные на шоу. И я смотрю на них с гордостью и радостью. И вспоминаю это время с удовольствием.

Отмечу, что шоу стало великолепной школой для нас, актеров.

- У вас насыщенная ролями актерская биография, вы работали с разными режиссерами, вы послушный актер?

- Я очень признателен Ефиму Семеновичу за то, что он дает нам возможность раздвигать горизонт, приглашая совершенно разноплановых режиссеров для создания спектаклей. Это же уникальный опыт, например, работы с Мортеном Боргерсеном, норвежским режиссером, работающим в европейской ментальности; с американскими режиссерами, с греческими и так далее. С каждым из них работать было необычно и любопытно. Это всегда возможность проявить себя по-новому, что-то открыть в себе.

Иногда режиссер приезжает с уже готовым спектаклем и просто переносит его на нашу сцену; и тогда от актера требуется войти в предложенные режиссером рамки и найти там себя. Иногда ты что-то предлагаешь, и только режиссеру решать, нужна твоя идея или нет.

Вообще важно не потерять себя и выполнить то, что от тебя требуют, доверяя режиссеру и вникая в его замысел.

- Есть ли среди сыгранных вами персонажей такой, кто вам абсолютно близок?

- Каждую роль пытаешься настолько сблизить с собой, чтобы она была твоей. И очень важно найти даже в какой-то нелепости, в роли, которую ты на себя никогда не примерял и не видел себя в этом образе, что-то близкое, понятное, какой-то отклик. Я был очень рад, когда получил роль Бусыгина в «Старшем сыне». Во-первых, мы работали там с Александром Ивановичем Запорожцем, и я с огромным счастьем и трепетом вспоминаю эти спектакли. Во-вторых, мы объехали с этой постановкой весь край, в ней я существовал, ничего особо не привнося, она не требовала сверхусилий… Люблю эту работу.

- В театре каждый спектакль – всегда новый, двух одинаковых нет…

- Конечно. Мы меняемся каждое мгновение, идем в театр выспавшимися или не очень, с хорошим настроением или нет; и какие бы события не произошли с тобой в этот день, ты все равно выходишь на сцену и играешь, что бы ни происходило. Помню, как Дмитрий Жойдик сломал ногу прямо во время спектакля, но доиграл его… Как играла со сломанной рукой Светлана Салахутдинова… Актерская жизнь такова, что ты должен быть готов выйти на сцену всегда. Нельзя предать эту историю, просто сказав, что ты заболел… Я как-то играл с высокой температурой: все плывет, в глазах туман, но надо все сделать так, чтобы зритель сопереживал только персонажу, а не актеру. Говорят, сцена лечит, и это правда. Ты словно какие-то сверхресурсы мобилизуешь, заложенные в тебе.

- Театр имени Горького – он какой?

- Разный. Умный. Интеллигентный. Тонкий. Здесь живут очень порядочные, достойные люди, и это крайне важно в нашей сфере. Я знаю, как бывает в других театрах в этом смысле, так вот, наш театр – островок душевной безопасности. Искренний, порядочный, точный, где каждому дается именно то, на что он может рассчитывать и с чем он может справиться. Это очень важно. У нас никто не чувствует себя обделенным ролями. Этот вопрос точно и мудро снивелирован. И это помогает театру оставаться ТЕАТРОМ. Я благодарен судьбе, что оказался в этой труппе и в этом театре. Как и все мы здесь,  сыграл в нашем театре всё, что мог и не мог. И никогда ничего не просил, и это важно – судьбе надо доверять.

- Театру 90 лет. Что бы вы пожелали театру и себе как артисту, который ему служит?

- Ох. Просто и сложно… Театру – оставаться самим собой. И чтобы зритель оставался с нами и был таким же чутким, внимательным и понимающим. Ну а себе – раньше бы пожелал себе ролей, теперь, пожалуй, прежде всего - возможности хорошо их исполнить.

 

Автор: Любовь Берчанская.