90-летие. Портрет артиста: Пётр Мартыненко.

Просто я работаю волшебником…

Актёром он мечтал быть с детства, но путь к любимой профессии оказался непростым. Впрочем, уверен Петр Мартыненко, актёр Приморского академического театра имени Горького, во всем свои смыслы…

Кладбище актёрского самолюбия

- После школы – по настоянию мамы – я поступил учиться на дизайнера, - рассказывает Петр. – Мама была против моего желания стать артистом. Я отучился на дизайнера, а по окончании учёбы мне сразу предложили остаться на кафедре и преподавать. Я согласился – но при этом отнёс документы в институт искусств и поступил на театральный.

- То есть мечта детства в вас жила?

- Конечно. Я совсем малышом отвечал на вопрос «кем хочешь быть» - волшебником! Я был твердо уверен, что на волшебников где-то учат. И заметьте, тогда еще о Гарри Поттере никто и слыхом не слыхивал. А потом это желание прошло – и вы можете не верить, но к выпускной группе детского сада я точно знал, кем хочу быть. Актером! И только.

- Вы наверняка были самым старшим из поступающих и уж тем более на курсе…

- Да. Младше меня были только Александра Аубекерова и Ярослав Янковский. Поступая, я очень волновался. Ведь правда был уже взрослым, и смотрели на меня иначе. А я еще и картавлю, это добавляло сложностей. Когда же стал учиться, мне именно в силу возраста было проще. Общеобразовательные предметы мне не нужно было посещать. Педагоги понимали, что у меня есть жизненный опыт… И я еще и преподавал во ВГУЭС…

Моим мастером был Александр Петрович Славский, вместе с ним на курсе преподавали Светлана Юрьевна Салахутдинова и Владимир Николаевич Сергияков. Три мэтра!

- Вы ведь тоже теперь преподаете, верно?

- Да, Александр Петрович предложил мне преподавать на курсе сразу по окончании института, и год я работал, а потом уехал в Великий Новгород. А когда вернулся – по семейным обстоятельствам – во Владивосток, стал работать в театре имени Горького и снова преподавать. Вместе с Александром Петровичем выпустил курс, мои ученики – Владимир Илюхин, Максим Вахрушев, Аида Исаева, Евгения Джапарова – работают со мной в театре. И сейчас помогаю Светлане Юрьевне, работаю с ее курсом, он выпустится через год.

- Думаю, что когда вы учились, вы уже понимали, что актерский путь цветами не усыпан?

- Конечно. Прекрасно понимал, что театр – кладбище актерского самолюбия. И столкнулся с этим. Но это ничего не изменило.

- Говорите ли вы первокурсникам в институте искусств, что они выбрали сложную профессию?

- Первое, что я им говорю: вы ошиблись профессией. И прошу подумать и уйти, пока не поздно. Особенно если это школьники, которые часто считают, что все они – Анджелины Джоли и Брэды Питты и что продюсеры толпятся за углом, поджидая их и волнуясь… Я говорю жестко, подчас обидно – что они некрасивые, бездарные, неинтересные. И кто-то уходит, и это правильно. Это не их профессия. Артиста ждут чаще всего шипы, а не розы. И крайне редко артист идет по розовым лепесткам. И ушедшие ребята находят себя в других сферах. А вот те, кто остался, те становятся своими, родными…

Театр в городе один

- Говорят, что дальневосточная театральная школа и западная сильно различаются…

- Я сталкивался с таким мнением. Но видел выпускников и сибирской школы, и западной, и могу сказать, что базируются они все – как и наша дальневосточная школа – на классической основе. А что есть нюансы – так это естественною.

Вообще пять лет работы в Великом Новгороде мне дали очень многое. Я был ведущим артистом, сыграл – несмотря на молодость – Астрова в «Дяде Ване», Бенедикта в «Много шума из ничего», другие роли, и все они хорошо встречались прессой, критиками. Написал пьесу, которая была поставлена в разных театрах – про княжну Тараканову. Занимался сценографией, костюмами… Но вмешались семейные обстоятельства. Я вернулся во Владивосток. Очень люблю театр имени Горького, мне здесь нравится, здесь мои учителя и друзья, здесь прекрасный режиссер Ефим Звеняцкий. Но что есть, то есть – там чисто с актерской точки зрения карьера у меня складывалась лучше.

- Вы хотели работать именно в театре имени Горького?

- Да. Я когда-то сказал – да не обидятся на меня коллеги в других театрах Владивостока: драматический театр в городе – один. Академический имени Горького.

Здесь я вернулся к тому, чему меня учили. У меня довольно много ролей, пусть и небольших. Я люблю каждую свою роль и стараюсь наполнять ее, искать изюминки.

- А вы послушный артист?

- Знаете, еще в Великом Новгороде мне одна хорошая актриса сказала: «Петя, тебе надо быть тупее, умный артист – наказание для режиссера». Я могу не принимать идею режиссера, могу подискутировать с ним – на ранних этапах работы над спектаклем. Но когда мы начинаем репетиции, я понимаю, что режиссер правит балом и видит всю картину в целом, значит, надо делать так, как он сказал. Минимально добавив своего видения.

Бывает намного хуже, когда артист начинает работать в противовес режиссеру. И всегда, всегда в итоге их работа выглядит как заноза в спектакле. Чужеродно.

- Вы очень много заняты в сказках… Мечтали быть волшебником – и вот оно, дарите волшебство?

- Сказки – это особый жанр, жанр характерности, утрирования. И я их очень люблю, потому что дети – самые честные зрители! Неинтересно – шумят, интересно – смотрят. Их не обманешь.

- И вы даже написали инсценировку к спектаклю «Щелкунчик», который поставил Александр Славский?

- Да. Но что моя первая пьеса, которая была по сути хорошей компиляцией, не придуманной с ноля, так и эта инсценировка – это переработка первоисточника.

- Помогает ли актерское образование в работе над пьесой?

- Да. Драматург немного витает в облаках… А артист – он знает, как это будет произноситься, что удобнее для мизансцены и сколько нужно времени, чтобы вынести на сцену стакан воды, например, или поменять декорацию.

- Когда вы смотрите на то, как на сцене воплощается ваша инсценировка, вы довольны?

- Александр Петрович пригласил меня помогать ему в работе над спектаклем, так что я принимаю непосредственное участие. Конечно, мне нравится, хотя кое-что стало для меня сюрпризом. Например, когда я писал Короля Мышей, я представлял в этой роли Дениса Неделько. Такого большого мужчину, который ведет себя как маленький мальчик. А на роль распределили Максима Вахрушева. И он замечательно справляется, прекрасно работает, но мне потребовалось время, чтобы это осознать.

- Вы работаете вместе с вашими мастерами на одной сцене, трепета нет?

- С трепетом у меня вообще проблемы, с каким бы известным человеком меня не сводила судьба. Я никогда не фотографируюсь с известными людьми, если оказываюсь с ними в одной компании, например. Зачем мне это? Я испытываю глубочайшее уважение и любовь к своим мастерам. Но трепета нет.

- Вы самокритичны?

- Весьма. Этот критический взгляд, а я редко бываю собой доволен, помогает в профессии. С другой стороны, я никогда не волнуюсь перед премьерой. Точнее, паника и волнение начинаются за пять минут до премьеры. И проходит с первой сценой.

Вообще я не из тех артистов, которые долго настраиваются, приходят в театр задолго до спектакля… Считаю, что актерство – это профессия. Текст повторить надо, но сидеть час в гримерке, настраиваясь – не мое.

- И когда вы закрываете дверь служебного входа театра, работа остается за дверью?

- Практически – да, хотя, конечно, дома мы много говорим о своей работе, подчас утомляя родных и знакомых, но… Как однажды сказал Александр Петрович Славский, работая над ролью Бориса Годунова: «Мне что, приходить домой и холопов плетьми гонять?». И так мы все.

Забери роль!

- Были ли среди сыгранных вами персонажей те, кто вызывал отторжение?

- До глубины – нет. Но вот однажды здесь, в театре имени Горького, мне пришлось срочно вводиться на роль Принца в сказке вместо Сережи Коврижиных. Ну какой я принц?! Я сыграл, но как же это было тяжело! И как же был счастлив, когда Сергей вернулся.

- Кстати, о волосах. У вас еще и борода. Готовы ли вы состричь все это, сбрить ради роли?

- Конечно. И сбриваю регулярно бороду – когда идут «Опасные связи» и «Аленький цветочек». И налысо готов побриться, если надо!

- Есть ли персонаж, в котором вы почувствовали родственную душу?

- Астров в «Дяде Ване» в Великом Новгороде. И Менахем в «Поминальной молитве» здесь, в театре имени Горького. Вообще мне близка классическая драматургия. Безумно люблю Чехова, ведь его комедии – они правда комедии, надо только понять, что все его герои – стопроцентные эгоисты, абсолютные идиоты. Еще люблю Островского, обожаю Достоевского, Шекспира, Шиллера.

- Есть ли у вас хобби?

- Я рисую. Читаю. Люблю и умею готовить. Иногда создаю миниатюры из глины. Иногда шью одежду для куколок племянниц. Им нравится. А меня это успокаивает.

- Театр имени Горького – он какой?

- Профессиональный! Самый сильный. Это театр Ефима Семеновича Звеняцкого, театр на нем держится и на нем стоит.

- Ваши пожелания театру в связи с 90-летием и себе, как его артисту?

- У меня тоже юбилей, я пять лет уже служу этому театру! Желаю ему долгих лет успешной творческой жизни. Для себя же пожелаю так: довольных профессией и жизнью артистов и довольных артистами зрителей!

 

Автор: Любовь Берчанская.